Рабочий процесс журналиста и информатора в самом сложном случае состоит из пяти фаз: 1) искать и находить информаторов, 2) активное установление контактов или опросы cо стороны журналиста, или же пассивные контакты, если информатор сам о себе сообщает, 3) фаза по установлению и укреплению мер доверия, 4) реальный процесс сотрудничества и 5) не менее важный (и, надеюсь, более продолжительный) этап заботы об информаторах. При этом речь идет соответственно о разных вещах, на которые нужно обращать внимание.

Фаза 1: Поиск и нахождение информаторов

В этой части рабочего процесса, на которую влияют сами журналисты, как уже много было сказано: есть вещи, которые связаныс обдумыванием и рассмотрением, с возможными целями, мотивами и интересами (ср., например, стр. 44), с систематическим поиском (ср.: стр. 101 и далее); есть вещи, которые нужно сделать в специфических системах (ср. стр. 116 и далее), причем не только в официальных, но и в неформальных структурах (ср.: стр. 84 и далее), и следует иметь в виду также соответствующее переплетение отношений, а также необходимо вычислять доминирующие менталитеты (позиции) и философию компаний, учреждений или системных структур (ср.: стр. 119). При этом надо особо учитывать вопрос, идет ли речьо потенциально дружественных или недружественных источниках. При окружении снаружи внутрь и / или снизу вверх (ср.: стр. 87 и далее) неизбежно наталкиваешься на адреса, с которыми нужно работать.

Что часто упускается из виду, так это: В каждой системе есть нередко потенциально забытые, т.е. непризнанные потенциальные осведомители. Это относится к людям, которых невозможно увидеть или распознать, поскольку они либо полностью закрыты, либо потому что прячутся, либо потому, что они кажутся слишком неприметными, или по другим причинам не кажутся связанными с данной системой. По этим причинам их трудно обнаружить. Выявление таких потенциальных информаторов может оказаться полезным. По сути такая стратегия всегда осуществляется автоматически, если действительно не двигаться вперед и пытаться постоянно снова и снова размышлять или сделать один шаг в другом направлении. Важность этого нужно еще раз подчеркнуть, так как других альтернатив почти не существует. В так называемом последующем расследовании (follow-up), например истории, в котором в лучшем случае появляется лавина информации или прочих общественно значимых данных, после того, как что-то или кого-то ищут (например, интервью, благодаря которому журналист-расследователь может либо гарантировать защиту информаторам, либо сделать набросок (эскиз) того, какая информация представляла бы интерес), а затем уже последует фаза 2, в которой речь идет об установлении конкретного контакта.

Последняя возможность активного поиска проявляется в том, что журналист-расследователь сам сообщает, что он ищет, например, в рекламе, используя веб-сайт (дать правильные ключевые слова в заголовке ввода!), или, например, в общественном реестре, который информирует по тем или иным причинам и к которому можно обращаться с надлежащим вопросом (ср. стр. 232 и далее: например, Торговый реестр).

Фаза 2: активное и пассивное установление контаков

Весьма упрощенными считаются два девиза. Во-первых, только что набрав номер, вы уже наполовину на связи, т.е. вольная интерпритация Вильгельма Теля, трансферированная в (теле-) коммуникационную эпоху. Во-вторых, можно с каждым в этом мире пойти выпить маленькую кружку пива (а, может, и большую). Вопрос только в том, функционирует ли это? Поэтому здесь подходит следующий, третий девиз: Быть готовым, и обязательно ко всем случаям!

Больше, чем начать разговор в первый раз все-равно ничего не получится. И в принципе большего нечегоожидать. Здесь могут не получиться две вещи. Во-первых, избранный кандидат не реагирует или не хочет реагировать. Но это простое невезение. Во-вторых: адресат предупреждает всех остальных, как только почувтвует, что абонент может обратиться к другим, например, коллегам из той же самой системы. Чему-то подобному невозможно помешать, поэтому все дальнейшие размышления не имеют смысла. Нужно себявсегда на что-то подобное заранее настраивать. Впрочем, такая выжидательная позиция может вызвать обратный эффект: Один из предупрежденных, который собственно готов к контакту, по меньшей мере знает, что что-то там расследуют. Уже по этой причине необходимо при каждом (первом) установлении контакта представляться ясно и отчетливо, называя настоящее имя (или логотип, по которому сравнительно просто можно идентифицировать, например, название СМИ, на которое работают; запись из телефонного справочника или легко запоминаемый интернет-адрес и т.д.).

Все это не исключает осторожности! В частности это означает: чем меньше можно оценить совершенно неизвестный источник, которым хотелось бы завладеть, с тем большей «осторожностью» необходимо действовать. Другими словами: Warming-Up может начинаться с очень безобидных вопросов, которые ни в коем случае не создают для избранного кандидата проблемы – просто, чтобы испытать, во-первых, как он реагирует на то, что журналист звонит, и, во-вторых, насколько он готов поделиться информацией или показывает заинтересованность в том, что является причиной звонка журналиста.

И это последнее в таких случаях нужно сознательно "дозировать". Смотря по тому, как такая беседа складывается, можно сказать все сразу или же дозировать информацию на вторую и дальнейшие беседы.Как реагировать в конкретной ситуации,можно выбирать из текущей ситуации. И нельзя это каталогизировать подобно учебнику. Однако, если иметь в виду различные альтернативы до установления контакта, то можно в спорной ситуации решить вопрос о правовой ситуации. Все другое – это дело опыта, а он со временем приходит автоматически.

Быть подготовленым – означает: иметь (с собственной точки зрения) для другого просто объяснимую причину для (активного) установления контакта. Поэтому перед каждым (первым) установлением контактов нужно обдумывать первое предложение, с которого надо начинать – возможно, дословно. И в зависимости от реакции адресата, нужно использовать альтернативные фразы, чтобы подготовиться и в случае необходимости отпарировать.

Полезно может быть, например, если беседа протекает трудно, хотя кажется, что адресат в ней все же заинтересован, спросить, могут ли у него возникнуть проблемы в связи с разговором с жуналистом. Или у него вообще всегда проблемы, разговаривать со средствами массовой информации. В зависимости от этого нужно предложить логическое обоснование или рациональные (контр) аргументы.

Независимо от этого, все личные контакты всегда требуют много времени, а установление контактов с потенциальными информаторами может очень затянуться. Это нужно перманентно просчитывать. Особенно тогда, когда не все идет очень быстро, выгодно и без осложнений, т.е. так, как можно пожелать в идеальном случае. Или как это, зачастую нереальным образом, представляют себе ответственные редактора.

Есть и две других возможных ситуации для установления первых контактов.

Часто, если кандидат не реагирует на телефон или показывает незаинтересованность, нельзя рассматривать это как окончательное решение. Такое можно предположить, если адресат имеет сравнительно большие возможности для общения со средствами массовой информации.Это при известных обстоятельствах может оказаться успешным, если договориться о личной встрече, например в конце неудачного телефонного разговора. Или оставить сообщение на автоответчике, когда адресата нет дома. Или передать сообщение, по факсу или по электронной почте. В этом случае необходимо точно описывать: место (которое кандидат может просто и без всяких осложнений найти), время встречи (не в течение рабочего дня), а также опознавательный знак (узнаваемый для того, которого ожидают, например, с редко читаемым журналом и т.п.). И, если причину (дозирование информации) еще не разъяснили по телефону или почему-то настаивают на том, чтобы поговорить с потенциальным информатором, то совершенно определенно можно апеллировать к тщеславию адресата.

При этом нередко возникает ситуация, в которой что-то хотят узнать от потенциальных информаторов, причем кое-что о скелетах в шкафу — журналистская ситуация, в которой, например, чем «больше уже знаешь»,тем быстрее и выгоднее можно использовать (ср.: стр. 96 и далее). Причем в сравнении с другими очень редко. Потому что это – типичный опыт: в расследовательской сфере есть непросто «хорошие парни» или «плохие парни» (›good guys‹ и ›bad guys‹), также, как более и менее благородные информаторы. Движение скорее происходит в выраженный серой зоне, где черно-белое отображение является безнадежным и обречено на провал. Иными словами, часто имеешь дело с таким информатором, о котором можно тоже много чего написать.

Это и есть ваша отправная точка,так как, надо признаться, она немного связана с давлением на адресата. Шантаж был бы неподходящим здесь словом, так как у журналиста есть общественное задание, при котором он может рапортовать только то, что точно знает, и что может доказать. Если он с информацией от осведомителя не продвигается вперед, то по-журналистски это правомерно, и он должен концентрироваться на том, что есть. Или можно представить определенного кандидата как некую декоративную фигуру и настаивать на том, что он все равно потом кое-что принесет (»Собственно я вообще не интересуюсь Вами, а лишь…. Если я, однако, не продвинусь вперед, то напишу как раз о том, что у меня есть – сомнения также и о Вас!« ). В таких случаях нельзя забывать: 1) оставить собственный номер телефона и т. д., 2) недвусмысленно разъяснить, когда истекает предельный срок (указание на подписание номера в печать, актуальность проблемы и т.п, что выглядит действительно убедительно).

В случае (пассивного) установления контактов через возможного информатора всем этим можно гораздо проще управлять. Здесь возникают другие проблемы. Зачастую появляются люди, которые представляют свои дела с трудом, например, они могут изобразить их настолько сложными и продолжительными, а мотивы едва заметными, но при этом словесный поток остановить невозможно. Объяснить звонящему эту сложную ситуацию не по-журналистски, а человечно трудно, т.к. это неправильный адрес. Потому что часто речь идет об очень сложных человеческих и / или прочих проблемах, при которых журналист остается последней надеждой. С другой стороны, иногда реальные журналистские случаи, то есть важные и ценные для общественного мнения, прячутся за такие диффузные изображения. Чтобы понять различия между ними, требуется время. В частности, таким людям надо дать возможность выговориться. После этого следует целенаправленно задавать конкретные вопросы. Если абонент не может дать на это ясные и/или убедительные ответы, то для журналиста почти гарантированно – это изначально ошибочный адрес. В таких случаях можно давать ориентиры возможного места помощи (например, службы защиты потребителей, юридическая консультация и т.д.). Если дело обещает быть с журналистской точки зрения громким, даже если абонент производит на первый взгляд впечатление "сбитого с толку" человека, (что также бывает нередко, так как личное давление страданий значительно меняет людей, или может даже раздражать), то нужно решиться на него. Получится ли история в конце концов, нельзя судить по этой стадии.

Фаза 3: Меры по укреплению доверия

На данном этапе закладываются основы для всех последующих. Чем прочнее фундамент, тем увереннее можно строить в дальнейшем. Строительство этого базиса при известных обстоятельствах требует времени. И такие случаи необходимо учитывать. Речь здесь идет, конечно, о таких случаях, в которых потенциальный информатор фактически становится краеугольным камнем будущей истории или расследования. Потому что, чем меньше вброс информации информатором в фактическое расследование, тем менее существен или даже взаимозаменяем этот вклад. И чем незначительнее он будет, тем и меньше будут и издержки на потенциального осведомителя. При этом два фактора имеют важное значение: во-первых, профессиональную дистанцию, которую следует соблюдать журналисту. Во-вторых, основу доверия, которую можно реализовать несмотря на различие обоюдных ролей.

Профессиональная дистанция нужна, чтобы сохранять ясную голову. Как говорится: журналист, независимо от того, насколько он глубоко проник в психику информатора или понял его эмоции, должен всегда надеяться не только на перспективное сотрудничество, но и сомневаться, получит ли он возможность снова, критически рассматривать роль и потенциальный вклад информатора. В противном случае он рискуетполучать фальшивую информацию.

Об основах доверия: если информатор играет важную роль, и его необходимо «построить», журналист должен инвестировать в информатора: время, возможно, в виде нескольких коротких встреч для знакомства друг с другом и для тестирования информатора. Например, дав ему это первое «домашнее задание»: мелкие заказы на работу, если даже речь идет только о том, чтобы разузнать определенную единичную информацию. В частности, с «театра военных действий» или в другом контексте, которую можно очень хорошо оценить самому и этим проверить ее надежность.

С другой стороны, журналист предлагает в качестве достоверности (надежности) доказательства, которые он приводит в своем материале – в форме копий, с помощью которых (другие) информаторы могли бы выполнить свою работу без проблем. В таких случаях очень важно: журналист должен ориентироваться в ценностной тематике расследования. В противном случае он быстро потеряет свой авторитет в связи с серьезностью своих интересов. Это является необходимой предпосылкой для укрепления взаимного доверия.

К фазе укрепления мер доверия относится также открытая дискуссия по возможным проблемам защиты информаторов журналистами. Правовые проблемы ясны и понятны. Все остальное зависит от индивидуальной ситуации информатора (ср.: стр. 307 или сайт). Но и от журналистов: известно ли СМИ среда для журналиста-расследователя или нет, состоит ли журналист в штате на постоянной основе, имеющий редакционную и юридическую поддержку, или он является «только» Free-Lancer, который проводит расследования на свой страх и риск, а свой материал, когда он будет готов, должен продавать и т.д.

Кроме того, если информатор активен сам, то предметом дискуссии на данном этапе могут быть его интересы и конкретные мотивы. Если информатора активно хочет заполучить сам журналист, то этот вопрос отходит на второй план. Разве только если кто-либо пытается «заманить» потенциальных информаторов, показывая ему его собственную выгоду в деле.

Открытость на этом этапе очень важна, так как показывает, что вы возможные проблемы, в частности в личной ситуации информатора, воспринимаете серьезно. В частности, нужно в конце концов решать возникающие и прогнозируемые проблемы, а при потенциально появляющихся трудностях обсуждать варианты, чтобы прийти к договоренностям. Особенно необходимо достичь соглашения по вопросу значимости договоренностей: правила, которые достигнуты во взаимопонимании,должны разрешаться без консультаций, нони в коем случае не могутбыть изменены в одностороннем порядке. Тогда каждая из сторон может быть абсолютно уверена в том, что не важно, будут ли документы устно процитированы с помощью факсимиле (ср.: стр. 341 и далее), использованы фотоматериалы или речь идет о других предметах: обоюдное согласие стоит столько, насколько на это можно положиться в самой критической ситуации, не контактируя дополнительно с другой стороной.

Такая определенность считается для информатора надежной. Потому что он играет в таких случаях первую скрипку.

Фаза 4: Процесс сотрудничества

Как это выглядит в деталях, зависит от того, в чем именно состоит работа информаторов: давать указания, предоставлять конкретную информацию, которую он уже знает, посредничать или проводить свое расследование по собственной системе, заботиться о получении документов в виде фотокопий или в оцифрованной форме, иллюстративный материал, искать другие контакты, проверять правильностьполученной журналистской информации и т.д.

В идеальном случае это будет выглядеть так, что встречаешься, к примеру, с информатором в каком-нибудь помещении, в котором спрятано много документов, которые можно использовать и там же в полной готовности стоит мощный копировальный аппарат. А если есть еще достаточно времени для ксерокопирования всего материала на месте, чтобы а) иметь фотокопии, б) обстоятельно их обсудить и в) используя эту возможность, сделать собственные заметки в целях повторного узнавания и повторного воспоминания, то это можно назвать идеальной информативной ситуацией. Что-то подобное бывает, но не так часто.

Иногда может быть даже лучше, если журналист определяет место встречи, так как он должен быть в конечном итоге ответствен за историю, а также рабочий процесс, и иногда может быть важно сигнализировать информатору, что журналист управляет целью, ходом и скоростью своего расследования. Все это нужно решать в единичном случае.

Тайной окутаны встречи одного из двух уотергейтских репортеровс главным информатором "Глубокой глоткой" (»Deep Throat«), например, когда использовал преимущество и организовал встречу заговорщически, как только можно себе представить, ночью – между 1 и 3 часами – на неоснащенной видеонаблюдением подземной автостоянке. По заранее согласованию плану журналисту пришлось использовать черный ход своего дома, а затем на первом попавшемся такси проехать отрезок пути, затем пересесть во второе такси и примерно через 10 минут проехать в обратном направлении. Последний отрезок до места встречи он медленно прошел пешком. Желательная встреча произошла следующим образом: на своем балконе репортер переставил цветочный горшок с красным флажком на определенное место. На следующий день он нашел в почтовом ящике ежедневную газету, в которой на заранее оговоренной странице были от рукинаписаны дата и время встречи. Телефонный контакт был предназначен только для экстренных случаев. В таком случае вызов, сделанный из четко обозначенной телефонной будки и без единого сказанного слова, должен быть прекращен через 10 секунд. »Deep Throat« перезвонит через некоторое время, и опять в строго согласованную телефонную будку, возможно даже с общественного телефона (ср.: BERNSTEIN/WOODWARD 1974, с. 83 и далее, с. 154, 320, 344). Это как стимул для подобных сложных ситуаций.

Так сложно не (всегда) должно быть. С другой стороны: некоторые меры предосторожности необходимо предпринять. Просчитать риск звонков от информаторов или информаторам на рабочее место после того, как начинается сотрудничеств: зачастую данные связи хранятся у работодателя, хотя и не до последней итоговой цифры, однако в возможной реконструируемой форме. В общем достаточно и довольно просто использовать меры предосторожности, которые должны быть взаимно и тщательно согласованы.

Кто хочет действовать безопасно и исключить любые прослушки, должен, без сомнения, отказаться от сотовых телефонов и делать телефонные звонки, меняя таксофоны. Остаточная проблема: от этого выигрывают только те, у кого индивидуальное подключение. Общественные телестанции, с которых можно позвонить или напрямую связываться с другими, практически больше не существуют – А/О Германский телеком (DeutscheTelekomAG), начавший техническое перевооружение своих общественных телефонов (около 110 000 учреждений по всей стране), более не осуществляет обслуживание.

Если информатор и журналист должны случайно встретиться при какой-нибудь возможности вне этой рабочей сферы или (профессионально),независимо от индивидуального процесса сотрудничества,то таким образом считается, что эти рабочие отношения должны оставаться неопознанными (незамеченными), и это – принципиальное правило, так каккаждый обращается всегда только с другим так, как он обходился бы с ним без особого отношения к сотрудничеству: если знакомы, но лишь издалека, то приветствуют друг друга на расстоянии; если вообще не знакомы, то не приветствуют друг друга вообще и воздерживаются от какого-либо физического, акустического или оптического установления контакта. Т.е. не подмигивать другому тайком, даже если Вы это делаете незаметно. На публике отсутствуют какие-либо контакты. Этим просто нужно пользоваться; нужно конкретно договариваться об этом заранее.

Если процесс сотрудничества (кооперации) состоит в обмене документами, то такие рабочие этапы – предмет обсуждения следующей главы 6. Помимо этого там можно найти также: проблему стратегии противоположной стороны, чтобы попытаться сделать недостоверным идентифицированного и узнанного имеющегося информатора. А также: заметки о других мерах предосторожности, поскольку они в первую очередь затрагивают сферу влияния журналистики.

Часто речь идет о наведении мостов с информаторами. Наведение мостов означает: приближение к информатору и привлечение его кпереговорному и / или иному коммуникационному уровню, который является для него еще приемлемым, если он боится кооперировать. Насколько просто может быть сконструирован такой мост или насколько трудоемким он будет в настоящее время, чтобы раскрыть противоположную сторону, зависит от типа потенциального информатора и конкретной ситуации. Несколько примеров из расследования Уотергейтского дела.

Репортеры были вынужденными в определенной ситуации очень быстро подтвердить горячую информацию из третьихили даже четвертых источников (как правило, было два независимых друг от друга доказательства). Под вопросом оставался только один источник, который по неизвестной причине, был не готов назвать имя спорного человека и сам не произнес это имя, которое репортерам подтвердили два других информатора. Мост состоял в том, чтобы у срочно приглашенных потенциальных информаторов не было никаких проблем давать косвенные подтверждения. В частности, это выглядело таким образом, как предложил репортер: он, репортер, мог бы понять его опасения, но он нуждается в реальной помощи, и поэтому должен считать до "10": если позвонивший имел бы какие-нибудь возражения или замечания, что имя спорного лица, которого репортер имел в виду, неправильно, то он просто должен повесить трубку. Если предположение правильно, можно считать и "после 10" (ср.: BERNSTEIN/WOODWARD, с. 215). На самом деле речь шла о первом доказательстве того, что вторым по значимости человеком за Никсоном был его первый помощник, который был непосредственно вовлечен в аферу, в которой он был одним из пяти людей, контролировавших тайный фонд взяток (от взломов и затем вымогательства денег для оплаты «клемпнеру»).

Эту политически ценную информацию оба журналиста подтвердили благодаря третьему источнику, которого они часто приглашали, так как он был продуктивен во многих отношениях. Только в отношении лица, которое вызывало вопросы, помощнике Никсона не было ничего конкретного. Репортеры воспользовались маленьким трюком: они придумали легенду, почему они пришли к информатору и задали соответствующие вопросы. Фактическая цель информации не была известна партнеру по беседе – она была спрятана в диалоге между обоими репортерами, когда они говорили о проблемном человеке и вскольз проронили его имя. Они были убеждены, что информаторвербально или невербально отредактирует (исправит) их, если они ошибаются или вообще не правы (ср.: выше с. 207 и далее). Они не ошиблись.

Даже невербальная коммуникация в виде языка тела (например, покачивание головой, появление морщин на лбу, неосознанные согласительные кивки головой, недоброжелательная гримаса и т.д.) – это коммуникация, часто, однако, бессознательная. Благодаря этой коммуникативной технике журналист-расследователь должен накапливать опыт, так как это действительно полезно. Особенно когда устное слово создает проблемы. Тогда остаются нередко только невербальные методы, итак реакции языком тела, которые однозначно можно инерпретировать как ответ. Лишь немногие люди умеют себя контролировать полностью – с головы до ног, чтобы скрыть свои внутренние переживания и не показать естественные человеческие реакции.

Фаза 5: Забота об информаторах

К вещам, которые имеют важное значение, как правило, относятся заботливо. К информаторам – тоже. На масштабы и темпы роста собственных информаторов оказывают воздействие прежде всего личные отношения. И результат не заставит себя ждать благодаря формам и методам, которые применяют к информаторампозже.

Само собой разуемеется, что наиболее важных информаторов необходимо «предупреждать», если грядет проблематичная история. Это не только вопрос вежливости, а может стать в самом худшем случае действительно чем-то вроде предупреждения, чтобы информатор смог отреагировать соответствующим образом или заранее принять меры предосторожности.

Благодарить ли «после этого» – за сотрудничество и помощь, нужно решать от случая к случаю. Есть ситуации, в которых этого не делают, так как этого и не ожидается. Есть и другие примеры, где это может быть целесообразно.

В любом случае есть смысл время от времени в какой либо форме говорить «Привет!» информаторам, с которыми хорошо сотрудничалось или которых хотят оставить в своем банке информаторов. Подходящий случай представляется, например, когда только что опубликована другая история, которой мог интересоваться бывший информатор. Это создает непреходящие рамочные условия, не позволяющие разрушить контакт.

Как бы то ни было: самое главное правило в общении с информатором заключается в короткой формуле: информатор должен быть в состоянии жить дальше, несмотря на то, что что он сообщал информацию. Этот критерий является основой того, что можно (и что больше нельзя) делать. Разве только, если речь идет о том, кто хочет сам выйти из игры и берет на себя этот риск. Однако, он тоже хочет продолжать жить. При этом нужно обеспечить абсолютную защиту источников, что является само собой разумеющимся, например, если нужно, оставить ложные следы, чтобы защитить свидетеля.