Взяточничество и коррупция могут рассматриваться как специфическая форма организационного или управленческого принципа, согласно которому происходит перераспределение денег и прибыли, а также работы и вакансий. Это широко распространенный феномен мирового масштаба.

Как и другие организационные и управленческие принципы, например, «обман по законам джунглей», «право сильного», «иерархия» или «мафиозные клановые структуры», подкуп исключает другие более эффективные критерии отбора: конкуренцию и производительность труда. Коррупция как структурированная система взяточничества представляет собой противоположность организационной системе «рыночной экономики». Так как в рыночной экономике существуют такие критерии, как соотношение цены и качества, квалификации и ноу-хау, или, говоря более обобщенно, согласование решений и действий по желанию потребителей (продукция или услуги) в качестве главного механизма менеджмента, чтобы распределять как можно более эффективно заказы и рабочие места (и таким образом деньги). Это краткосрочный аспект феномена коррупции.

В долгосрочной перспективе это выглядит гораздо хуже: коррупция и взяточничество являются врагами прогресса. В частности, они пренебрегают любыми инновациями и изменениями в лучшую сторону. Потому, что лучшему не дают активно развиваться.

Именно в этом заключается основная проблема, если анализировать систему коррупции по четырем, уже выделенным аспектам. Цель взятки в действительности очень эгоистична, так как теряются смысл и функции других целей (например, выбор хорошего или лучшего решения) и преследуются только собственные интересы в ущерб другим интересам или целям. В этом смысле речь идет об организационной системе, полностью заменяющей или исключающей другую систему принятия решений и действий.

До конца 1980-х гг. коррупция не рассматривалась как специфическая проблема – это была теория «черной овцы»: везде есть те, кто не вписываются в общий стандарт того или иного стада. Иными словами, исключения подтверждают (совершенно противоположные) правила. Ситуация изменилась в 1980-х гг. Берлинские коррупционные аферы 1986 г. (ANTES; Bernd BERTRAM und Fa. WTB и др.) были еще представлены как особые случаи. В 1988 г. в городе Франкфурте-на-Майне была создана самостоятельная прокурура, главными задачами которой стало исследование криминальной экономики, чтобы справиться с этим феноменом в крупном городе и его окрестностях. Одним из ее первых дел было разбирательство во Франкфуртском ведомстве по дорожному строительству в связи с анонимным, но достаточно точным доносом одного предпринимателя, который обанкротился, потому что больше не давал взяток. Результат был таков: из 104 подозреваемых, которые занимали ключевые должности и принимали решения, 104 были предъявлены обвинения и 103 человека были осуждены. Все 103 человека были уволены со службы. Но они нашли новые рабочие места в тех фирмах, от которых они около 30 лет получали взятки. Только с шефом этого ведомства все было иначе: использовав свои знакомства, он потребовал обязательного дисциплинарного разбирательства до начала уголовного процесса, который должен был закончиться только выговором, т.е. после уголовного процесса он не мог быть поэтому уволен. Однако он не мог больше работать руководителем ведомства по дорожному строительству. Решение: можно занимать равноценную должность на Франкфуртском коммунальном предприятии.

Этот случай симптоматичен: коррупция является довольно распространенной, а иногда и повсеместной проблемой. Об этом свидетельствуют исследования по борьбе с коррупцией, которые уже существуют (Ср.: сайт).

Это то, что касается первого аспекта системы.

Второй касается важного системного механизма, т.е. основы для осуществления эгоистичных целей (второй аспект системы). И осуществляется с помощью грязных денег (взятка). Или по-другому: подкуп тех, кто должен быть ориентирован на другие критерии выбора и принятиия решений. Иногда средства проходят также через третьих лиц, которые на первый взгляд не имеют ничего общего с проблемой. В любом случае: к системе коррупции принадлежит по крайней мере две стороны, которые делают общее дело. Поскольку обе стороны знают о незаконности своих действий и поведения, то обе выступают в качестве преступников, независимо от того, кому принадлежит инициатива: от того, кто дает взятку или от взяточника.

Третий аспект фокусируется на процессах в деталях. К нему относятся две вещи: во-первых, конкретные методы соответствующих системных механизмов. Во-вторых, другие рамочные условия, определяющие коррупционный менталитет. Эти обе вещи являются одновременно признаками того, что здесь может иметь место взяточничество. А также отправными пунктами для расследования и первыми вопросами, которые может задать журналист.

Финансовые методы взяточничества могут быть организованы по-разному. Наличные платежи являются наиболее обычными, потому что нет свидетелей, даже посредников, как при банковском переводе от одного к другому. С другой стороны, во многих странах существует банковская тайна, хотя значительная доля перевода взяток через банки отменена, но тем не менее часто это происходит сразу через несколько банков или за пределами национальных границ, чтобы уничтожить следы и осложнить возможное расследование со стороны официальных органов или сделать это в конечном счете невозможным.

Последняя модель денежных расчетов связана с отмыванием денег. Сетевой график Женевского прокурора Бертосси (Bertossi), согласно которому, денежный трансфер французским нефтяным концерном «Elf-Aquitaine» в связи с реконструкцией "Лейна", олицетворяет модель исчезновения и отмывания денег в чистом виде (Ср.: сайт). Прямые переводы денежной наличности или скрытых средств стали первым вариантом.

К другой практике денежных расчетов принадлежит вознаграждение (плата той же монетой, или Kick-back-процедура). Обычно в этом случае проявляет активность тот, кто хочет получить взятку: взяточник, например, государственный служащий или сотрудник компании, которая заключает официальный контракт по всем правилам, настаивает на комиссионных, которые ему будут тайно выплачиваться из регулярных прибылей от этого контракта (Kick-back).

Взятки в вещественной форме также практикуются часто и с удовольствием. Пример: заказчик (государственный служащий или сотрудник фирмы) вручает контракт подрядчику, который осуществляет не только его, но и заодно тайно выполняет частные задания заказчика (фирма строит забор для детского сада и одновременно забор у частного дома заказчика. Расходы за частный забор включены в смету детского сада, который финансируется за счет государственного бюджета). Такой вид коррупционной техники распространен в первую очередь в тех отраслях, в которых можно расплатиться натурой в частном порядке, и это характерно для строительной отрасли и связанных с нею работами.

Те, кто берет на себя смелость сделать подкуп более официальным, может предложить консалтинговые контракты. По крайней мере, внешне это выглядит серьезно, например, в налоговой инспекции, когда речь идет о раскрытии счета плательщика. Это может быть важно для взяткодателя потому, что получатель зачастую не заявляет о своих взятках. Если это всплывет во время ревизии фирмы или налогового расследования, то тот, кто давал взятку всегда может сослаться на то, что он платил только за консультационные услуги и, естественно, не может поручиться за то, как партнер по договору платит налоги.

Ранее было описано, что коррумпированное поведение враждебно инновациям, но необходимо кое-что уточнить: коррумпированный менталитет является очень изобретательным, поэтому выглядит инновационным, но это относится только к методам социально вредных трансакций и сокрытия, а не к тому, что должно быть в действительности.

Если такая практика стала обычной, то говорят о коррумпированном менталитете, для которого характерны две вещи: во-первых отсутствующее сознание несправедливости, а во-вторых, увеличивающаяся и потому относительно стабильная структура.

Последнее возникает не сразу как повсеместный феномен, а постепенно. Тот, кто хочет дать взятку, начинает с малого: сначала чуть-чуть внимания (ценная авторучка) или любезность (обед), а затем более крупные ассигнования (годовая плата за гольф-клуб) и позднее серьезные пожертвования. Таким образом все взаимосвязано: несправедливость, в самом начале затаившаяся в подсознании, возможно, уже давно превратилась в нечто само собой разумеющееся, а чувствительные финансовые приятности «компенсируют» легкое недомогание из-за существующего чувства вины.

Это называется постоянно усиливающимся процессом "подкормки". Ключевым моментом здесь является предполагаемый эффект: тот, кого подкармливают, не замечает этого, во всяком случае – в самом начале. А когда поймет, то, как правило, слишком поздно: уже замешан. Это именно то, что придает целому достаточную стабильность. И именно поэтому все это так трудно разрушить извне.

Четвертый уровень системного подхода относится к общему сравнению – прихода и расхода, например, это касается производительности системы и того, насколько она транспарентна и поддается контролю на эффективность. Кроме того речь идет о справедливом распределении шасов и последствиях.

Выше уже отмечалась основная инновационная враждебность этой системы. Ученые неоднократно подтверждают, что коррумпированные отрасли занимают последние места в международном рейтинге. Это в долгосрочной перспективе является ядом для национальной экономики и гарантированных рабочих мест, особенно в эпоху глобализации и свободной экономики. Но не только это: коррупция препятствует соблюдению нормативных актов и технических стандартов, например стандартов безопасности. Пример 1: в результате пожара в аэропорту Дюссельдорфа в 1996 году погибли 17 человек и 87 получили ранения, что было связано с несоблюдением правил техники безопасности при строительстве. Причина: коррупция вместо безопасного качества. Пример 2: В результате землетрясения в турецком городе Гелькук в августе 1999 года пострадали главным образом те дома, которые не отвечали существующим строительным нормам. Результат: за 45 секунд по официальной статистике погибло 16.987, по неофициальным оценкам – до 45.000 человек. Опять же, вместо стандартного контроля были даны взятки, которые стоили тысячи жизней.

Поэтому коррупция является, как снова и снова подчеркивают криминалисты, преступлением в области контроля и транспарентности. Или, говоря другими словами: если бы было больше контроля, то процессы принятия решений и результаты были бы более прозрачными, и коррупция не попадала бы на благодатную почву.

Описанные выше последствия коррупции, которые представляют опасность в общественных местах довольно редки. В целом система взяточничества и коррупции чрезвычайно вредна для социума. Беспроигрышная ситуация для обоих участников проявляется в неприятностях для окружающих, сначала непричастных к ситуации, а потом принудительно втянутых в нее – либо в ущерб жизни и здоровью, либо кошельку, но это только одна сторона медали. Другой стороной является то, что коррупция и ее последствия в основном не заметны всем остальным: между такими преступлениями, как кражи, мошенничество или увечья, с одной стороны, и коррупция, с другой, имеются существенные различия. В первом случае есть преступники и жертвы. И эти жертвы, как правило, имеют интерес к огласке и возмещению ущерба. В случае коррупции имеется сначала преступник, у которого не может быть интереса к огласке. Роль жертвы берет на себя третья сторона, при этом нередко анонимная масса, например, те налогоплательщики, которые из-за этого платят большие налоги. Соответственно низка, вероятность коррекции, т.е. огласки и возмещения ущерба, к примеру, в виде компенсации (Ср.: Таблица 4).

Чтобы понять величину ущерба, необходимо знать следующее: федеральная криминальная полиция статистически установила, что около 45% всех раскрытых коррупционных дел было в строительном бизнесе, и он является самой крупной из всех отраслей промышленности (оборот составляет около 300 млрд евро). В сфере строительства общественных зданий по оценке Федерального картельного ведомства до 30% от фактических расходов из общей суммы ущерба пошло на подкуп, взятки, на завышение счетов, мошенничество и т.д. Любой человек может подсчитать, на сколько больше налогов нужно будет платить или сокращать расходы в других местах.

Журналистской задачей является не только раскрытие незаметного общественности незаконного поведения, но и его последствий. Доказательству коррумпированного менталитета и полемике о его последствиях следует уделять особенно серьезное внимание. Этим вопросам ниже посвящена отдельная глава.

Коррупция (слава Богу!) с уголовно-правовой точки зрения имеет юридическую ответственность в соответствии с законодательством, которое с 1997 г. стало жестче. В соответствии с §§ 331 и 333 Уголовного кодекса Германии получение и раздача привилегий являются уголовно наказуемыми также, как дача и получение взяток согласно §§ 332 и 334. В первом случае наказывается публичное должностное лицо за то,что оно берет деньги за исполнение своих прямых обязанностей, во втором – за служебные злоупотребления. Между тем § 11 I, № 2с Уголовного кодекса применяется также к предпринимателям как "публичным должностным лицам", если, например, доказываются результаты приватизации и / или аутсорсинга услуг от имени официальных властей (например, инженерные фирмы, которые организуют и управляют государственными тендерами).

То же самое касается коррупции и взяточничества "в торговле", согласно §§ 299-392 Уголовного кодекса, то есть, при торговле между компаниями. Или при «антиконкурентных сговорах на торгах», согласно § 298 (Торговое мошенничество).

Таблица 4. Коррупция и взяточничество в сравнении с другими преступлениями

Криминал против коррупции

  Обычный криминал, например: грабёж, воровство, мошенничество Взяточничество + коррупция
Участник 1 преступник преступник
Участник 2 жертва (пострадавший) преступник
Третье лицо / общественность непричастны косвенно причастны: но не замечают нанесённого им ущерба
Вероятность проведения расследования и возмещения ущерба потенциально высокая, т.к. жертва желает возместить убыток очень небольшая: никто не чувствует себя напрямую пострадавшим

 

Согласно официальной версии, коррупция может рассматриваться как «превышение должностных полномочий, функций в экономике или как политический мандат в корыстных целях».

До 1997 года прокуроры должны были доказывать, что существует несправедливое соглашение, которое отражает фактические или причинные взаимосвязи между служебными действиями и взяточничеством. Теперь это больше не нужно: кто платит или берет взятки (не важно в какой хронологической последовательности), тот и преследуется по закону. Сейчас сюда причисляют даже услуги третьих лиц (например, гражданской жены).

Феномен и проблема «коррупции» уже признается в Германии и с ней борятся. За то, что это произошло, нужно благодарить средства массовой информации: они уже 15 лет раскрывают такие случаи и тематизируют их, обостряя таким образом общественное сознание.