Аналогично сотрудничеству с коллегами, можно также думать о кооперации и даже о коалиции с теми, кто не принадлежит к данной профессии, но по какой-то причине может быть использован в качестве потенциальных помощников в сборе информации, или даже в расследовании. В общем речь идет о такой модели сотрудничества, которая обычно носит временный и / или ограниченно тематический характер.
Подобно, как при поиске сотрудничества с коллегами целью является поиск потенциальных помощников, а в данном случае даже «союзников» по идентичным или сходным интересам, по крайней мере тех, кто не находится в конфликте с интересами журналистского расследования. Исходя из более дале<кой перспективы журналистского интереса, к которому приобщаются потенциальные союзники и находящийся под вопросом объект расследования, такое сотрудничество подпитывается из конкретного конфликта интересов: между журналистскими интересами и теми, которые являются объектами расследований, или между теми, кто может и / или хочет помочь журналисту и даже в случае контрастного интереса ОР. В грубой формулировке это значит: враг моего врага – мой друг.
Такие конфликты интересов необходимо изучить или, возможно, идентифицировать их с собственными целями, что является очень важным шагом в расследовании и в поиске помощников и информаторов. Необходимым условием является то, чтобы при столкновении интересов ОР был в курсе того, что входит в противоречие с интересами других людей (сотрудники, бывшие сотрудники, конкуренты, т.д.). Интеллектуальные инвестиции необходимы в этом случае всегда.
Это такая ситуация расследования, которая предполагает поиск информаторов. Здесь, в отличие от главы 5, в которой речь идет об особой ситуации с информаторами и их местоположением, предлагается модель, направленная на сотрудничество с (всеми) системами или их сегментами, т.е. с потенциальными партнерами, которые институционально и системно вступают в противоречие с собственными интересами объекта расследования (ОР).
Естественно, потому что системный конфликт интересов лежит в экономической сфере, например, между работодателями и профсоюзами либо на уровне отдельных компаний между топ-менеджментом и производственным советом. Если есть интерес к внутреннему распорядку компании, то производственные советы представляют для журналистов интерес в качестве собеседников беседы. Ангажированные советы и профсоюзы имеют интересы, потенциально аналогичные журналистским, и считаются первыми контактными адресами. В зависимости от величины компании деятельность производственных советов регулируется конституционном законом о предприятиях, они имеют определенные права, т.е. право на доступ или на требование определенной информации, например, о развитии бизнеса, или обо всех внутрипроизводственных партнерах, представляющих интерес для всех занятых.
Противоречия существуют также между интересами компаний-конкурентов, если они находятся в реальных условиях конкуренции друг с другом, а не практикуется закулисный картельный сговор. Или между малыми и крупными предприятиями из одной отрасли. Так же, как и между ассоциациями защиты потребителей, преследующих иные интересы, нежели промышленные и коммерческие, и проводящих другую информационную политику.
То же самое происходит в политике – между конкурирующими лагерями, например, между правительством и оппозиционными партиями. Обычно парламентские демократии играют по собственным правилам и на основе конкретных организационных процедур, центральную роль в которых играют председатели парламентских фракций и управляющие делами партий, – этого требует не только внутрипартийная иерархия или будущая карьера отдельного депутата, но и, как правило, обладание значительным объемом информации: о конкуренции, а чаще о своих собственных дурачках. Если кто-то запрашивает информацию и документы, например, о не (очень красивой) прошлой жизни других, которая систематически собиралась теми, кто сомневается в собственных членах партии, т.е. заботится о дисциплине при голосовании, и, с другой стороны, о журналистском снаряжении, чтобы доказать приближающееся свержение правительства. В той мере, в какой, будучи журналистом, можно правдоподобно представить идентичные или по крайней мере аналогичные интересы, или знать кого-то, кто имеет прямой или косвенный доступ в том числе и к неофициальным (и обычно весьма продуктивным) информационным ресурсам.
В политической системе необходимо оставаться: парламентский суверенитет состоит в том, что избранные депутаты, независимо от какой партии, бывшей правящей и протянувшей свои щупальца в исполнительные органы власти (министерства, подчиненные им ведомства и сервисные службы, и т.д.), могут претендовать на получение информации практически обо всем происходящем. Это возможно, во-первых, в целях так называемого парламентского контроля, и, во-вторых, при официальных письменных запросах парламентариев.
В отдельных случаях можно получить информацию и таким путем, если журналисту, несмотря на право доступа, отказали в ее получении или не предоставили желаемую. Важно то, что при решении таких вопросов необходимо тесно сотрудничать с депутатами федерального, земельного и местного уровней, обращая внимание на точную формулировку администрации и оставляя ей мало возможности скрыть детали запрошенной информации. Практика показывает, что сотрудники бюрократического аппарата имеют обычно очень узкий круг обязанностей, но благодаря опыту работы достаточно хорошо знакомы с деталями. Эти профессиональные знания становятся тайной. Бюрократы, как известно, абсолютно не видят преимущества информации. И всегда могут использовать ее в свою пользу, что, собственно, и происходит: вместо прямого и адекватного ответа вводятся новые понятия, новые административные распоряжения и предписания, которые уводят от реалий и требуют разъяснения. Это укоренившаяся игра, и кто усвоил ее правила, тот выигрывает.
Институты, которые сознательно и публично представляют отличные от общепринятых интересы, и самостоятельно определяют свою собственную деятельность, например, так называемые Watchdog- или наблюдательные институты (дословный перевод: сторожевой таймер, в журналистике – сторожевой пес. – Прим. Пер.): ангажированные личности, которые организовались в той или иной форме, или обсуждают важные проблемы общественного восприятия, или представляют интересы меньшинств, или держат руку на пульсе, короче говоря: «растраченные реальности» (ROTH, 1994, с. 73). В простейшем случае речь идет о том, чтобы наблюдать за власть имущими и мощными системам с целью сделать их поведение и бизнес прозрачными.
В области защиты окружающей среды имеются более известные и крупные институты, например, Гринпис. Во все больших сферах формируются такие группы, которые в узком или более широком смыслах хотят заниматься новыми социальными движениями, объясняя это главным образом пожеланием «демократии снизу», а не только традиционными взаимосвязями с датами политических выборов. В главе 4 приводится веб-страница, на которой представлен обзор информационных ресурсов и потенциальных источников для различных отраслей и сфер Watchdog-институтов как важнейших помощников в поиске информации и расследованиях, а также как потенциальных союзников.
Иногда можно найти ответы на вопросы об абсолютно неполитических интересах личности и помочь им. Первые журналисты, продолжившие после 2003 г. поиск следов самолетов ЦРУ, на которых похитители из ЦРУ отправляли подозреваемых в терроре в секретные тюрьмы по всему миру, где они подвергались допросам и пыткам, (пример: случай с Эль-Масри), первоначально использовали информацию так называемых Planespottern – людей, которые не собирают марки, а наблюдают за полетом планеров с местности, или на компьютере собирают такие данные, которые можно сравнить с другими, обсудить, а затем сохранить их в базе данных, и они часто доступны через интернет в форумах, блогах, чатах (GREY, 2006, с. 143 и далее, см.: также сайт). Plane-Spotter (to spot = наблюдать, обнаружить, локализовать) сосредоточивают внимание на самолетах с помощью биноклей, фотоаппаратов и блокнотов, Trainspotters делают подобное с поездов или локомотивов (серийные номера). Любителей птиц называют орнитологами (Birdwatchers), людей, которые перед непогодой ожидают бурю – Skywarners (ожидающий снега) или Stormspotters (ожидающий шторма). Неважно, какая профессия или интерес в конкретном случае, есть много видов человеческой деятельности: защитники природы, радиолюбители или такие, которые случайно натыкаясь на волну полицейского радио и имея специальные знания, могут активировать его в случае необходимости. Первый вопрос нужно задать себе прежде, чем кто-то воспользуется ноу-хау других, и звучит он довольно просто: Кто мог бы … или кто задался вопросом?