Для производителей масс-медиа, которые готовы заглянуть за кулисы и показать тематические взаимосвязи, например, поведение коррупционеров, которое не только в течение долгого времени приносит вред, но и в конечном счете отражается на кошельке каждого человека, тема коррупции является особенной задачей. Прежде всего потому, что речь идет об абсолютно закрытой системе, которая функционирует на основе ее сплоченности, (читай) таинственности и отсутствующей транспарентности.

В реальности в этой области очень трудно работать, когда речь идет о а) расследовании и б) о разоблачении.

Отправную точку для расследования можно найти, только если вдуматься, в каких отношениях и процессах находятся участники, например, в реальной правовой ситуации и если нужно осмыслить их ментальность, чтобы понять и просчитать их поведение. И лишь тогда можно задавать правильные вопросы, потому что видны потенциальные несоответствия или противоречия.

Разоблачение является еще более сложным делом, и поэтому происходит реже. В принципе это удается, если информатор дает полезные советы. Но это случается не очень часто, так как он одновременно является активным участником преступления: либо как дающий, либо как берущий взятку.

Все ситуации, в которых средства массовой информации играют определенную роль, разделены на три целевые группы.

1) Официальные службы расследования становятся активнее, а следом и СМИ

Самым распространенным случаем является тот, в котором криминальная полиция или прокурора (в деле об уклонении от уплаты налогов) активны, потому что они получили конкретную рекомендацию. Это ситуация, как говорилось в разделе 2.5 (Ср.: стр. 72), где брошенные или разочарованные (спутники жизни, служащие, любовники) изливали свою душу официальным органам, чтобы иметь возможность отомстить. Как только подобные сообщения становятся фактом, имеющим хоть какое-то значение для обсуждения в обществе, то их подхватывают СМИ, конечно, в соответствии с собственным публицистическим концептом.

В зависимости от информационной ценности или сенсационности таких случаев средства массовой информации расследуют их сами – иногда параллельно с властными структурами, иногда избирая собственный путь и зачастую выцарапывая ту информацию, которую не так то просто вывести на свет. Например, таким образом в 1985/86 гг. в Берлине закончилась одна из крупнейших немецких афер в области строительства, в которой участвовали несколько городских советов по строительству (например, В.Антес / W. ANTES), казначей, и ряд других партийных величин (тогдашний правящий бургомистр Э. Дипген, ХДС), были вовлечены многие крупные строители (К.Франке/ К. FRANKE) (Ср.:. Sontheimer / Vorfelder 1986). Но функции СМИ заходят гораздо дальше: они не только делают публичным то, что скрыто в рамках следственной тайны, но и усиливают влияние общественности на политику. Это важно в том случае, если политики сами вовлечены в конкретную аферу и не хотят ее афишировать. Такие ситуации не очень редки. И не в последнюю очередь по этим же причинам даже самые маленькие расследования и их подробные результаты являются социально значимыми.

2) Журналисты становятся внимательнее, а следом и власти

Это противоположный случай, в котором средства массовой информации выступают с инициативой и подливают масла в едва тлеющий огонь конкретного случая в эшелонах власти. Случай из последней категории, в которой важную роль сыграли уже несуществующее Попечительское ведомство (Treuhandanstalt) в Галле и предприниматель из швабского Геппингена (Göppingen), а бульварная газета совместно с локальным листком провели расследование, реконструирован в качестве примера на сайте. О желании журналистской кооперации смотрите здесь, начиная со стр. 140.

В принципе речь идет о ситуации, в которой журналисты сталкиваются с противоречиями и странностями (Случай а). Если соответствующие значимые интересы существуют законно (штрафные, дисциплинарные, гражданско-правовые) и касаются общественных интересов, которым должно уделяться внимание, например, Счетной палатой, то представители государственных властных и юридических монополий, обязаны расследовать такие случаи. Связанная с этим задача средств массовой информации та же самая, что и в предыдущем случае.

Эта журналистская ситуация имеет большое значение. Она заслуживает пристального внимания, поскольку относится к потенциальному «разделению труда» между СМИ и правоохранительными органами, хотя каждая из сторон может делать только свою работу. Для этого полезно узнать, что такое технологический процесс или последовательность процесса расследования. Они подробно описаны в главе 4.4.2, начиная со стр. 275. Здесь, в этом разделе, речь идет о передовой зоне таких процедур. Так как начало этого процесса – важная область СМИ.

Прокуратура (а также полиция) должны становиться активными в соответствии с § 152. II Уголовно-процессуального кодекса, когда возникают первоначальные подозрения. В этом правиле заложено в то же время ограничение: только тогда, если… Другими словами, следственные органы могут/ должны (так называемый принцип законности) быть активными тогда, когда продекларированные или приведенные факты можно перепроверить. Является ли такая информация анонимной или поступившей от конкретного частного или юридического лица, не имеет значения. Материальная проверка является необходимым критерием.

Перед этим первоначальным подозрением, которое перепроверяется в ходе следствия на предмет того, правдивы ли факты, и если да, то дают ли они возможность обвинения в рамках уголовного права, например, когда существует конкретное заявление, находится так называемая передовая зона. Здесь следственные органы не могут быть активны, они могут лишь создать процесс мониторинга, который обычно называется общим прецедентом, и может быть документирован на основе материалов СМИ.

Это и есть потенциальная сфера деятельности. Именно в этой области средства массовой информации находят несоответствия и откровенные противоречия, расследуют и тематизируют их.

Перечень возможных подходов очень широк и охватывает все, что журналисты-расследователи обычно делают. Относительно коррупции предпочтение отдается потенциальным индикаторам, которые характеризуют коррумпированный менталитет: например, давно сложившиеся партнерские взаимоотношения структур. Либо сложившиеся коррупционные точки сопряжения властей или аналогичных институтов (которые выдают разрешения и принимают ответственные решения) с частными лицами (людьми или компаниями). В прессе должны также обсуждаться потенциальные конфликты интересов и целей (например, описанный в средствах массовой информации руководитель отдела, в котором происходят странные вещи, но он не реагирует на них, потому что одновременно является членом Трудового совета). Также дожен быть тематизирован слабый контроль и недостаточная прозразность процессов принятия решений или их результаты. О последнем аспекте уже можно судить по готовности отвечать на вопросы, что также подлежит общественному обсуждению. Как и во всех других случаях, в которых все основные заинтересованные стороны находятся в центре внимания общественности: о них известно из многих исследований, и ссылки на на них или их биографии нередко искусственно приукрашены, частично подделаны или фальсифицированы, академические звания и докторские степени куплены, или приобретены иным способом при сомнительных обстоятельствах (Ср.: BANNENBERG, 2002). Все это типичные и удобные точки отсчета.

Многие, сами по себе довольно невзрачные детали, могут либо сформировать четкую картину, либо сгустить события. Чем резче контуры, тем больше поводов у других людей, чтобы предоставить дополнительную информацию, например, на пути так называемого последующего расследования (стр. 171). Или для официальных властей собрано достаточно информации, чтобы подвергнуть серьезной проверке предполагаемые факты. Каким образом можно продолжить извлекать выгоду из такой истории, рассматривается в разделе 4.4.2 (стр. 275 и далее), в котором речь идет о системе прокуратуры.

Как бы там ни было, исходить нужно в этой сфере из перспектив официального процесса расследования: в самом начале первого подозрения могут работать только средства массовой информации.

3) Информаторы открываются перед журналистами и этим дают им возможность активно действовать

Эта одна из самых редких ситуаций, когда инсайдер коррумпированной системы разглашает что-то в прессе, так как это связано для него с определенным риском и с вероятностью самому попасть в правовую «обработку». Причины и мотивы могут быть различны, также как и характеры таких информаторов.

Иногда коррупционеры обнаруживают, что они находятся на нижней ступеньке внутренней иерархии и в случае чего, будут играть роль козлов отпущения. Тогда они могут решиться на нападение. Или их принуждают следственные органы, так как они, в отличие от судей, наиболее зависимы от большой политики.

Типичный пример такой ситуации был зафиксирован в 1986 году в Берлине, когда рассматривался случай взяточничества Бернда Бертрама (Bernd BERTRAM) и его партнеров по фирме WTB, которая теперь называется «Вальтер Бау AГ» и является крупнейшим строительным концерном Германии. Оба участника использовали сложную систему обмана нескольких муниципальных жилищных компаний. Большая политика была в тот момент занята тем, чтобы дело Антеса исчезло из заголовков, когда в СМИ взорвалась новая бомба: источник из строительной компании, которого считал дураком не только его работодатель, но и прокурор и которого готовили на роль козла отпущения, выдал всю информацию журналу «Штерн» (Stern 28/1986: «Мужчина, который купил Берлин», ср. также LUDWIG, 1992, С. 259-335 или веб-сайт). В этом случае, благодаря СМИ, последовал большой резонанс в обществе, и тем самым политикам дали четко понять, что предыдущее дело не является исключительным, и это подтверждает то, что коррупция стала правилом, а не исключением. И что необходимо принимать меры в политическом плане.

Чаще случается, что коррупционеры обмануты своими партнерами, с которыми они фактически находятся в одной лодке. Кто слишком поздно реагирует, тот быстро проигрывает. Тогда гнев и желание мести у информатора становится больше, чем боязнь быть привлеченным к суду.

Например, в конце 1996 г. позвонили в «Ганноверше альгемайне цайтунг» (ГАЦ) с такой подоплекой: абонент получил достаточно быстро разрешение на строительство своего дома, чердак которого был на 80 см выше, чем разрешалось, и это стоило 5.500 ДМ (около 2800 евро), включая расходы, необходимые для архитектурного решения. К сожалению, произошел несчастный случай: когда пришли контролеры, они ничего об этом не знали, потому что коррумпированный сотрудник не поделился с ними своей добычей, несмотря на договоренность. В этой ситуации, когда дом находился под угрозой сноса, так как не удалось решить проблему никакими другими попытками, хозяин решил раскрутить эту историю на всю катушку и сообщил в газету. Это стало отправной точкой для дальнейшего расследования, а затем и публикации в информационном журнале (2 / 2002, С. 20-22). В результате: через год после первой публикации в ГАЦ город принял меры по контролю: любое разрешение должно быть зарегистрировано двумя сотрудниками. Далее: 6 экспертов по планированию строительства и контролю были уволены, каждый третий служащий был осужден за коррупцию. В почти 350 случаях граждане Ганновера давали взятки за утверждение своих планов строительства или за разрешения в дополнение к официальным счетам. Поскольку взяткодатели добровольно призналсь в этом, они еще дешево отделались.

Другая возможность активных расследований состоит в том, чтобы сам журналист инкогнито давал взятки или подослал кого-то для этого и документировал эту операцию. Все тот же информационный журнал приводит пример из США (2 / 2002, с. 23-26): тележурналист снимал процесс приема взятки с безопасного расстояния и сразу после этого показал коррупционеру эти кадры и задал соответствующие вопросы. То есть был представлен подробный протокол расследования.

Журналисты-расследователи работают одни в пределах собственных возможностей получения информации, контактов, источников, документов, информаторов, а также времени, отведенном для этого. Во многих случаях можно рассчитывать на помощников, которые имеют схожие интересы не только применительно к конкретному случаю, а также общий интерес ко всей проблематике, одним случаем из которой и занимается журналист. В сфере борьбы с коррупцией с 1993 г. существует институт, который решает проблемы на глобальном уровне и построил для этого свою собственную инфраструктуру, которая может быть использована журналистским сообществом: Transparency International (TI), зарегистрированная в Берлине ассоциация и имеющая сайт www.transparency.org

Хотя это не правительственная организация (НПО), она уже многого достигла на международном уровне: международное осуждение коррупции в рамках ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития – OECD), внесение поправок в Уголовный кодекс Германии в 1997 и 1999 годах о взятках, которые больше нельзя списывать с налогов (до 1997 года это было возможно) и т.д. Особый интерес, однако, представляют собой сетевые информационные структуры Транспаренц Интернациональ (ТИ), которые можно использовать через Интернет и получать оттуда полезную информацию. Не следует также забывать о «Гостевой книге»: там представлены активные члены этой всемирной организации с адресами и описанием их профессиональной деятельности, начиная с южноафриканских криминалистов до журналистов в Соединенных Штатах. С немецким разделом можно связаться по адресу: www.transparency.de.

Кроме того, разработанная ТИ торговая марка стала использоваться и в политике: в так называемом международном индексе коррупции (Corruption Perceptions Index), который был разработан в университете Геттингена, и ежегодно обновляется для определения уровня коррупционного менталитета либо наоборот, чтобы измерить административный и политически не продажный образ действий.